Жертвоприношение дочери / по книге Л. Ш. Леонард "Эмоциональная женская травма"

Эмоциональная травма, связанная с отцовско-дочерними отношениями, является характерной чертой нашей культуры и в какой-то мере — психологической особенностью современных мужчин и женщин. Зачастую считается, что женщины стоят ниже в своем развитии, чем мужчины. Мужчин часто осуждают, если они проявляют фемининные качества. Эмоциональную травму, связанную с отцовско-дочерними отношениями, характеризует нарушение связи между маскулинным и фемининным началом. Нарушение этой связи затрагивает не только отдельных людей и их партнеров по общению, но и целые группы людей и даже общество в целом. От него страдают и мужчины, и женщины. И тех и других заводит в тупик проблема собственной идентичности и роли в межличностных отношениях.

Истоки жертвоприношения дочери отцом лежат в доминировании маскулинного начала над фемининным. Если маскулинность оказывается отрезанной от фемининных ценностей, если она не позволяет фемининному началу раскрываться в соответствии с природой, не дает возможности фемининности проявляться в самых разнообразных формах, а сводит их лишь к нескольким, которые отвечают маскулинным потребностям и целям, то она утрачивает свою связь с ценностями фемининной сферы. Именно тогда маскулинность становится жестокой, и ее жертвой становится не только реальная женщина, но и внутренняя фемииинность.

…

С точки зрения юнгианской психологии нарушение связи между маскулинным и фемининным началом может существовать и внутри каждого человека, и в межличностных отношениях. В психике каждой женщины есть маскулинная составляющая, зачастую скрытая в ее бессознательном. И наоборот, в психике каждого мужчины есть фемининная составляющая, которая часто является бессознательной и недоступной для осознания. Задача личностного роста человека заключается в осознании бессознательной составляющей противоположного пола, признание ее ценности и ее сознательное выражение в соответствующей ситуации. Когда бессознательная психическая составляющая противоположного пола получает признание и становится ценной, она превращается в источник энергии и вдохновения, способствуя созданию творческого соединения маскулинного и фемининного начала, а также творческих межличностных отношений между мужчинами и женщинами.

Если же, напротив, обесценивать и подавлять фемининность, она в конечном счете приходит в ярость и требует своего признания в крайне примитивной форме, как это произошло с Клитемнестрой, которая из мести убила Агамемнона. Тогда жертвоприношение отцом дочери воздействует не только на развитие женщины, но и на внутреннее развитие мужчины. Агамемнон испытывал такую же боль, находился в таком же отчаянии и был столь же несвободен в своих поступках, как и его дочь Ифигения.

Расщепление маскулинности, при котором на одном полюсе оказывается восхищение красотой, а на другом — жажда власти, и соответствующее ему расщепление фемининности на красоту («вечная девушка») и исполнение долга («амазонка в панцире») проявляется в ссоре между братьями (Менелаем и Агамемноном) и противостоянии родных сестер (Елены и Клитемнестры). Этот конфликт противоположностей вызывает травму отцовско-дочерних отношений. Расщепление маскулинности на две противоположности, в свою очередь, ограничивает фемининность, формируя идеал красоты и исполнения долга. Оба брата используют женщин; один — для удовольствия, другой — для удовлетворения жажды власти.

Ифигения, воплощающая потенциал фемининности, сначала протестует против такого отношения, но затем подчиняется цели, которую ставит перед ней властный отец. Эта жертва была принесена Артемиде-охотнице — богине-девственнице, так как Агамемнон убил одну из ланей Артемиды, не воздав богине необходимых почестей. В некоторых мифах Агамемнон даже считался более искусным охотником, чем сама Артемида, которая, разгневавшись, укротила морские ветра и потребовала принести в жертву Ифигению. Агамемнон проявил пренебрежение к Артемиде. С психологической точки зрения это говорит о том, что аспект психики, который она воплощает, не имел для него осознанной ценности. Как богиня-девственница, Артемида символизирует характерную черту девственницы — быть в согласии с самой собой, которая является внутренней установкой фемининной концентрированности и независимости. Одно из занятий Артемиды заключалось в том, чтобы защищать юных дев, достигших пубертата, и учить их быть независимыми. Именно это качество не почитал Агамемнон, как это качество не принимала и доминирующая система культурных ценностей. Фемининность не оказывала сознательного воздействия на маскулинность. В конечном счете, Агамемнон не послушал ни жену, ни дочь. Ни той, ни другой он не позволил проявлять независимость и этим не оказал почтения величайшей из богинь — Артемиде. Он принимал во внимание только собственную власть, когда брал что хотел, на пример лань Артемиды. Возможно, Артемида потребовала от него жертвоприношения, чтобы показать ему, что же он теряет, обесценивая фемининность. Последствием того упорства, с которым он сохранял свою властную установку, стала утрата дочери, его собственного фемининного потенциала. Если мужчина не считается с фемининностью и топчет ее, он теряет с ней контакт. Поэтому в определенном смысле Артемиде нужна была жертва, чтобы Агамемнон смог с должным почтением относиться к фемининной независимости.

«Ифигения в Авлиде» — греческая драма, написанная около 405 года до н.э., тем не менее точно такой же порядок царит в современной западной культуре. В глазах многих мужчин фемининность по-прежнему низведена до уровня послушной жены или красивой любовницы или может сочетать в себе обе эти роли. Многие женщины по-прежнему обнаруживают, что живут для мужчин, а не ради себя. В результате некоторые из них освобождаются от этих пут и предпочитают реализоваться в профессии.

Но слишком часто, стремясь вырваться из зависимого положения «вечной девушки», они как бы воспроизводят маскулинный путь развития и таким образом навсегда подавляют и обесценивают фемининность. Другие женщины, которые осознают свое бессилие и бушующую ярость, как Клитемнестра, напротив, могут внешне подчиняться существующей системе отношений, но при этом скрыто выражать свой гнев, например, отказываясь вступать с мужчинами в сексуальные отношения. Они могут мстить своему супругу, завязывая внебрачные связи, опустошая счета его кредитных карточек, напиваясь сверх меры, месть может проявляться и как болезненное недомогание, или постоянная депрессия, или склонность к самоубийству и тому подобное.

Быть может, то, от чего больше всего страдает мужчина, — это неспособность признать свою травму, неумение плакать. В таком положении находятся многие отцы, которые пребывают в иллюзорном убеждении, что их долг — быть всегда правыми и не нуждаться в оправданиях, чтобы поддерживать свой авторитет. Многие мужчины в нашу эпоху технократии попадают в западню стремления к власти и контролю. Они утратили силу своих слез и уже не могут почитать юную, нежную фемининную часть своей личности. Подобно Агамемнону, они принесли в жертву «внутреннюю дочь» во имя собственной власти. Или же, подобно Менелаю, они могут оказаться под пятой реальной женщины и утратить связь с истинной внутренней фемининностыо. В любом случае дух независимой фемининности не получает должного почтения, а потому исчезает.

Во многих отношениях сюжет трагедии «Ифигения в Авлиде» отражает картину современности, ибо в отношениях между полами по-прежнему царит хаос и стремление к власти; в жизни большинства мужчин и женщин духовность (гармоничное отношение между фемининным и маскулинным началом) до сих пор не стала эффективной движущей силой их развития. Но, по крайней мере, еще остается много вопросов, а раз есть вопросы, есть и поиск, и осознание, и надежда прорвать завесу существующих неадекватных паттернов.

В пашей культуре существует множество современных Ифигений, страдающих от узкого взгляда на фемининность, внедренного в нашу культуру, а зачастую — и в менталитет отдельно взятых отца и матери. Такие женщины часто пребывают в гневе и осознают, что образы, которые навязывает женщинам наша патриархальная культура, возникли под влиянием неадекватного отношения мужчин к фемининности.  И тем не менее эти женщины чувствуют себя в ловушке и проявляют полную беспомощность.

Линда Шиерз Леонард «Эмоциональная женская травма»