Что инициирует работу души? / по книге Дж. Холлиса "В поисках божественной обители"

«Человек не создает свои идеи; можно сказать, что идеи человека создают его самого» — Карл Густав Юнг

Но что же тогда инициирует работу души? Что связывает нас с самими собой, сохраняет наше постоянство, от чего оно зависит? Мы знаем, что по прошествии какого-то времени наши клетки умирают и регенерируют (хотя с возрастом время регенерации увеличивается). И у нас уже не такие глаза, волосы, мозговая ткань, эпителий кишечника, как были раньше. Из Гераклита мы знаем, что нельзя ступить дважды в одну реку — не только из-за течения воды, но и потому, что во второй раз мы уже не те, что были в первый.

Что же тогда сохраняет непрерывность времени, постепенно создавая индивидуальный миф? Не мистические ли струны памяти?

Поэт-сюрреалист Аполлинер заметил, что память — это «охотничий рог, звуки которого умирают вместе с ветром». Что остается в памяти, а что нет? Что осталось без изменений, а что исказила изменяющая форму психика? Может быть, как внушают нам антропологи-структуралисты, все версии мифа являются истинными; истинны все вариации воспоминаний, основная ценность которых впоследствии становится ключевым моментом в личной легенде человека.

 Как многогранен каждый миф, в котором одна его грань-вариант отражает другую грань, так и память представляет собой зеркальный зал, в котором мы получаем множество отражений своего лица. Когда мы говорим о Дионисе или Афродите, мы должны идентифицироваться с каким-то Дионисом, с какой-то Афродитой, ибо существуют мириады сказок, которые часто противоречат друг другу. Но все они истинны. Антрополог Клод Леви- Стросс сказал: «Мы стремимся показать не то, как люди думают мифами, а совсем наоборот: как в людях думают сами мифы и как без человеческого знания… мифы сами думают о себе». Нечто подобное сказал и Юнг: «Человек не создает свои идеи; можно сказать, что идеи человека создают его самого».

Нами движут не только архетипические ритмы; наше сознательное и бессознательное поведение в существенной мере зависит от воздействия эмоционально заряженных образов, сформированных нашей индивидуальной историей, особенно отцовским и материнским комплексами. Очевидно, что вне поля действия сознания мы испытываем влияние этих «идей», и тогда они определяют наш выбор. Разумеется, если мы когда-то захотим осознать эти мифические «идеи», которые относятся скорее к эмоционально заряженным энергиям, чем к понятиям, связанным с когнитивной сферой, нам придется превратить их в четко выраженные мысли.

Например, травма, связанная с ощущением отверженности или покинутости, с одной стороны, вызывает рефлекторную феноменологическую утрату базового доверия к миру, а с другой — уменьшает ощущение самодостаточности или твердой веры в надежность другого человека. В таком случае можно гарантировать, что человек будет делать выводы, основанные на искаженном восприятии внешнего мира. Объективная реальность теряется раньше индивидуальной силы первичного ощущения. Мифическая идея, что «я ни на что не гожусь и могу вступать лишь в те отношения, в которых моя неполноценность подтверждается снова и снова», — это эмоционально заряженная, интериоризированная мифологема, сила которой значительно превышает робкие попытки вмешательства сознания. Именно поэтому так долго протекает терапия, которая, по существу, является трансформирующей.

Сама по себе коррекция ложной идеи о неуспешном поведении человека не проникает достаточно глубоко в травмированную область психики, заряженную интериоризованной энергией. Коррекция такой мифологемы, как неполноценность личности, требует несколько лет, чтобы высвободить эмоции человека и спокойно формировать у него альтернативное ощущение своего «Я», не основанного на капризах некоего внешнего Другого, которым человек никогда не сможет управлять.

То, что мы называем комплексом, — это осколок мифологии, эмоционально заряженный образ, сокровенная мысль или мотив, ограниченное мировоззрение, связывающие человека с условиями, в которых он приобретал свой опыт. Психика всегда задает один и тот же внутренний вопрос: «Когда я был здесь раньше?» Возбуждение комплекса активизирует исторический сценарий, искажающий существующую реальность.

У каждого из нас есть много не обработанных психикой ощущений, которые хранятся в бессознательном. С появлением стимула, активизирующего индивидуальный миф, энергия, связанная с первичным ощущением, которая могла быть избыточной для ребенка, по-прежнему остается достаточно большой, способной подавить Эго взрослого. Один мой пациент после нескольких лет разлуки с женой оставался настолько обессиленным эмоционально, что не мог оформить свидетельство о разводе. Он был парализован страхом, ибо жена пробудила в нем ассоциации с жесткой, придирчивой матерью, и он был просто больше не состоянии оставаться в ее глазах плохим мальчиком. Жертва инцеста, которая постоянно нарушает границы других, искажает актуальные отношения из-за воздействия интериоризированных феноменологических мифов. В той мере, в которой человеческая психика является вневременной, оказывается вневременным и миф, незаметно воздействуя на человека.

Из книги Дж. Холлиса «В поисках божественной обители»