О Тени профессии юнгианского аналитика / статья

Цитаты из лекции юнгианца Эндрю Самуэлза о Тени профессии юнгианского аналитика:

«Мы ожидаем, что будем чувствовать себя беспомощными. Мы ожидаем, что будем чувствовать безнадёжность. Мы ожидаем, что постоянно будем оказываться в тупике. Я не знаю другой профессии, в которой существовали бы такие ожидания».

«Я собрал несколько основных причин, по которым люди выбирают стать терапевтами <…>

1. Многие терапевты/аналитики чувствуют себя ненормальными, отличающимися от других людей. И стать терапевтом — это нечто вроде coming out. Многие терапевты ощущают себя маргиналами. У этого ощущения есть и положительные, и отрицательные стороны, но оно означает, что терапевт начинает с очень уязвимого места.
2. Многие терапевты/аналитики испытывали очень раннюю депривацию. Это потеря отца/матери, эмоциональное насилие, сексуальное насилие, личностные нарушения у родителей.
3. Многие терапевты или аналитики от рождения чрезвычайно агрессивные люди. И выбор профессии тогда — это репаративный выбор. Психодинамически это значит, что ваш выбор профессии — своего рода защита. От депрессии на самом деле. Поскольку, если вы не можете исправить ущерб, который, как вы воображаете, вы нанесли, вы становитесь депрессивным. Я вижу, несколько человек в аудитории улыбваются, но улыбаются печально.
4. Многие аналитики — parental child, то есть дети, которые выполняли родительскую функцию для своих родителей или сиблингов. Эта идея имеет огромное влияние на перенос и контреперенос, поскольку в этом случае ваш клиент — ваш родитель. Вы пытаетесь вылечить, починить своего родителя. Но теория говорит, что ваш клиент — это ваш ребёнок. Тогда либо теория, либо ваш опыт неверен. Я учу своих студентов: ваш клиент, ваш ненормальный, нарушенный, незрелый клиент фактически ещё и родительская фигура для вас. И здесь есть очень опасное следствие: вы хотите получать одобрение от клиента. Но это не очень хорошо, так как вы должны работать без страха. И если вы постоянно беспокоитесь о том, нравитесь ли вы клиенту, вы не можете быть хорошим терапевтом.
5. Терапевт может проецировать свой теневой материал на кого-то ещё.
6. Власть.
7. Иногда мы говорим о комплексе мессии. Фрейд говорил: «Не старайтесь никому помогать», — и школа Жака Лакана продолжает это говорить. Я считаю, что это очень сентиментальная идея, и лаканианцы так же хотят помогать людям.
8. О чём говорят клиенты? Об агрессии, отношениях, сексе, сексе и отношениях, агрессии и отношениях. Агрессия и секс. Это впечатляющие вещи. Вы не можете быть терапевтом, если они вас не впечатляют. Вы тайно проживаете секс и насилие как подарок от вашего клиента».

Несколько более позитивных причин:

1. Люди рождаются с желанием помогать друг другу. Не только семье, но и всем вокруг. Это не генетический момент, а социальный. Думаю, у терапевтов есть большой квант этого желания помогать.
2. Может быть, вы верите в бога, а может нет. Но многие терапевты считают себя переходом между божественным и мирским. Многие из нас чувствуют, что мы делаем божественную работу. Если вы не верите в бога, вы являетесь переходом между какими-то бОльшими силами и миром.
3. Терапевты — современная версия античных целителей. У них есть желание присоединиться к этой традиции».

«Забудьте о переносе и контрпереносе. Всё относительно, всё субъективно. Моё любимое слово — всё со-творяется».

«Депрессия в терапевтической ситуации может быть со-творена. Ключевой момент: это не подавленность клиента в терапевте <…> Я критикую своих коллег, которые передают всю ответственность за свои сложные чувства клиенту».

«Существует так много правил в практике анализа. Слишком много правил. И не для выгоды клиента, но для выгоды аналитика. Слишком много границ, рамок, контейнеров, безопасности, предсказуемости. И это не анализ или терапия — это удобный консерватизм. Где же здесь риск терапии? Вы не можете попить, если не откроете бутылку. Фрейд говорил: «Вы не сможете сделать омлет, не разбив яйцо». Я бы не хотел заниматься безопасным анализом. Он должен быть немного опасным. Аналитик должен быть чем-то иным, нежели хорошая контейнирующая мать.Что плохого в том, чтобы быть немного вне контроля? И я считаю, что теория переноса и контрпереноса — это теория о контроле за психикой. Мне это не нравится. Я думаю, многие клиенты знают это очень глубоко. Они не так заинтересованы в безопасности, как мы думаем. Даже травмированные клиенты способны сталкиваться с риском».

«Если клиент готов нести риски, тогда терапия эффективна. Моё беспокойство — о том, что мы создаём на этом пути помехи. Мы делаем это посредством наших правил. Особенно правилом не раскрывать себя. Я не думаю, что нужно рассказывать о себе всё. Но если вы считаете нужным, вы должны раскрывать какие-то вещи. И должны признавать свои ошибки. Старый имидж молчащего, отрешённого, неживого аналитика ушёл».

«Мне кажется, терапевты и аналитики имеют много психосоматических заболеваний <…> Многие терапевты фантазируют, что работа сделала их больными. Иногда терапевт знает, что у него есть такие фантазии, а иногда нет. И это старая идея, идущая от Парацельса — фармакон. Она означает, что вы принимаете на себя болезнь другого».

«Это важно — то, что терапевт заболевает <…> Как вы знаете, традиционные целители — такие, как шаманы — часто очень больны. Если вы хотите быть целителем, болеть — помогает. И помогает пережить своё заболевание, выжить. Не так важно быть здоровым, как быть неразрушаемым. Ещё одна причина заболевать: больные терапевты устанавливают лучший контакт с клиентами. Раны терапевта открывают путь к большей интимности. Это важно для терапевта — показывать, что он страдает».

«Ещё одна причина заболеть: это противоречит идеализации со стороны клиента. Наиболее антитерапевтичная вещь — идеализация клиентом своего терапевта. Это необходимая стадия, но в общем клиент должен перестать идеализировать терапевта».

«Другая причина болеть — прийти к согласию со своими ограничениями. Я говорил о теневой мотивации стать терапевтом — о власти и комплексе спасителя. Если вы больны, это может быть способом управлять теневым содержанием».

«Терапевты часто становятся очень зависимыми от клиента. И это не о том, что аналитик ждёт, когда клиенту станет лучше. Это настоящий голод или нужда аналитика. И это большая теневая сторона. В Англии не редкость, когда обучающий анализ длится 15 лет. Обычное дело — когда анализ длится 8-9 лет. Я считаю, что это проблема. Жизнь надо проживать, и вы не можете прожить её в кабинете».

«Когда вы думаете о болезни, вы думаете о жизни; когда вы думаете о смерти, вы думаете о любви».

«Количество разводов среди аналитиков очень высоко. У многих нет вообще никаких отношений или они живут в мёртвом браке. Возможно, у юристов всё так же, но юристы не обязаны об этом думать, а мы — обязаны. Есть интересные книги, написанные детьми аналитиков — что это такое, быть ребёнком аналитика/ов. Наихудшая проблема — мама или папа делает интерпретации постоянно! И я такой же. У меня был развод и я всегда говорю детям «может, ты злишься на меня?» Они говорят — «до того, как ты это сказал, я на тебя не злился, а теперь злюсь». И я говорю — «вот именно!»

«Это окей — иметь психосоматическое заболевание. Не просто нормально, а окей. Это необходимо — заболеть. Конечно, нужно обратиться к доктору, заниматься самоанализом, это очевидно. Но фактически вам нужно болеть, чтобы делать эту работу. Это радикально, но это по-юнгиански. Если вы достаточно хороший аналитик, вы вылечите одно заболевание и заполучите другое».

(с) Эндрю Самуэлз

по материалам сайта «Сообщество экзистенциальных и аналитических психотерапевтов»